Комитет «Вараш»
Аббревиатура ВАРАШ расшифровывается как Комитет руководителей спецслужб - Ваадат рашет ха - ерутим» на иврите. Он является, в сущности, единственным координирующим органом всех разведывательных организаций Израиля, руководители которых входят в его состав на постоянной основе. Главной задачей комитета, с момента его создания в 1949 году, стало обеспечение эффективности операций спецслужб, блокирование ошибок и ликвидация негативных последствий, в случае их возникновения. Повестка дня и время совещаний комитета ВАРАШ до сих пор строжайше засекречены. Председателем комитета по традиции является директор МОССАДа.

При вербовке не существует никаких твердых правил и нет необходимости запрашивать разрешения на такую акцию у руководства. В то же время, завербованный нелегал имеет право отказаться от сотрудничества, а штатный сотрудник спецслужбы - уволиться, если только его решение не приведет к провалу операции и не угрожает государственной безопасности Израиля. Такого рода нелояльность или измена влечет за собой суровое наказание.
Необходимо также подчеркнуть, что полномочия, предоставленные израильским спецслужбам, не определены никакими специальными законами или другими официальными установлениями, что позволяет их руководителям вполне произвольно разрабатывать операции, утверждение которых зависит только от высшего руководства страны.

Если речь заходит об израильской разведке, первым делом вспоминают операции МОССАДа, и почти никогда не говорят о других спецслужбах еврейского государства, хотя по их количеству они, пожалуй, стоят на втором месте после Соединенных Штатов: разведывательное сообщество Израиля насчитывает 5 самостоятельных ведомств, не считая служб внутренней безопасности.
Как правило, личный состав израильской разведки, от руководителей до агентов-нелегалов, формируется из этнических евреев. Вербовка агентов другой национальности является исключением.

«...Мы окружены врагами, которые намного
превосходят нас в численном отношении.
Поэтому мы вынуждены выдвигать нашу
разведку как можно дальше. Она служит нам
подобно длинной руки, помогая скомпенсировать
недостаток времени и пространства».
Исер Харел, первый директор МОССАД

«... Умелый и верный шпион - самое большое сокровище
для умного государя...»
Сунь-Цзы «Трактат о военном искусстве»,
V век до нашей эры

Исер Харель: "Главная награда для меня – это существование моего государства, Израиля"
Исер Харель – человек, выстроивший легендарную израильскую разведку и возглавлявший ее почти с момента создания более десяти лет. С его именем, которое долго скрывалось от общественности, связаны многие крупные секретные операции, в том числе поимка нацистского преступника Эйхмана. Настоящая фамилия Хареля – Гальперин, и он родился не Исером, а Изей. Изя Гальперин свою первую жизнь провел в Витебске и Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия)...
Но пусть Харель, проживший 91 год и ушедший из жизни в феврале 2003-го, сам говорит о себе...

– Вначале я хотел, как многие первые репатрианты, работать на земле и получить соответствующее образование. Но во времена британского мандата организация еврейской самообороны направила меня на побережье – встречать нелегальных эмигрантов. И вот тогда у меня произошла памятная стычка со старшим британским офицером, который позволил себе антисемитскую реплику. Я избил его. Мне грозил суд и наказание. И тогда товарищи перевели меня на нелегальное положение, я начал заниматься вопросами безопасности нашей организации.
Сначала я отвечал за район Тель-Авива, а после образования Израиля мне поручили организовать систему контрразведки. С 1952 года, став во главе "Моссада", одновременно руководил всеми секретными службами страны. В серьезных операциях, чтобы координировать работу и нести ответственность, я предпочитал участвовать лично. Я находился со своими людьми нелегально в Аргентине, пока мы, наконец, не захватили Эйхмана и не вывезли его в Израиль для суда.

– Вы не доверяли своим людям, что так рисковали?
– В этой довольно сложной операции я должен был контролировать все. Тем более в оперативной обстановке. Конечно, мы могли просто убить Эйхмана и таким образом покарать его за шесть миллионов погибших евреев. Но для нас было принципиально важным публично судить этого человека, показать всему миру, что убийца евреев, поскольку уже есть государство Израиль, не избежит наказания.
– Но когда вы выкрали Эйхмана, то тем самым нарушили международные законы?
– Мы понимали это. Но ситуация была безвыходной. Когда мы идентифицировали Эйхмана – а он тихо жил в своем доме, как простой человек под чужим именем, – можно было обратиться к Аргентине. Допустим, что его сначала заставили бы признаться, что он – Эйхман, и только затем мы могли требовать его депортации для суда в Израиле или Германии. Был и такой вариант. Но на практике при первом же тревожном сигнале Эйхман бы снова растворился в Латинской Америке.

На самом деле операция была конспиративной не только по отношению к бывшим нацистам, но прежде всего – к тогдашнему правительству Аргентины. В стране под прикрытием находилось 10–15 сотрудников "Моссада", и ни местные спецслужбы, ни власти не подозревали, что мы здесь работаем. Узнали только, когда Эйхман уже оказался в Израиле, полностью под нашим контролем.
– А что сказал Эйхман, и как вы добились, чтобы он признался, раскрыл себя?

– А что сказал Эйхман, и как вы добились, чтобы он признался, раскрыл себя?
– Мы не использовали при допросе силовые методы. Это был мой личный приказ. Когда его взяли и отвезли на конспиративную квартиру, он не знал, кто мы и что происходит. И сначала выдал нам свою "легенду". А мы не перебивали – только слушали и спрашивали. Даже его настоящего имени не упоминали. А потом предъявили документы – вплоть до его медицинской карточки времен войны. А там – все его шрамы, операции. Напомнили, с бумагами на руках, его карьеру. Нам обязательно надо было, чтобы он сам признался. Мы, повторюсь, принципиально не хотели выбивать признание. Через пятьдесят минут допроса он сказал: "Да, я и есть – Эйхман". Он, правда, уже понял, что мы – израильтяне, и у него нет выбора.