Такие чудеса Господь делает для тех, кто исполнен веры. Даже будучи старой, чтобы иметь детей, Сара родит. Давида простят, даже когда его вина слишком велика, для прощения. И если даже для обеих Марий дорога слишком темна, то появиться ангел «в одеждах блистающих», и предстанет Спаситель, и женщины уже не будут прежними.

«И се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступивши, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня». (стихи 9,10) Мастер сюрпризов вновь удивляет. Он как будто говорит: «Я не могу дольше ждать. Они столько прошли до Галилеи, чтобы увидеть меня; я непременно их встречу».

«Пойдите скорее, скажите ученикам Его, что: Иисус воскрес из мёртвых и предваряет вас в Галилее, там Его увидите.» (стих 7) Дважды говорить им не надо. Они поворачиваются и пускаются бежать в город. Темень ушла. Солнце взошло. Сына Божьего нет во гробе. Но это только начало. Их ждёт ещё один сюрприз.

Послушайте, что говорит ангел: «Пойдите, посмотрите место, где лежал Господь». (стих 6) Камень был отвален – не для Иисуса – а для женщин; не для того, чтобы Иисус мог выйти, а для того, чтобы они могли войти и посмотреть внутри! И тогда одна Мария смотрит на другую и на лице её появляется та же улыбка, что в тот раз, когда из корзины доставали и доставали рыбу и хлеб. Прежняя любовь оживает. И вдруг оказывается, что можно снова мечтать.

Почему ангел откатил камень? Для кого он сделал это? Для Иисуса? Я всегда так думал и ужасно радовался, что ангел сдвинул камень, чтобы Иисус мог выйти. Но разве для Иисуса нужно было убирать камень? Разве Бог нуждается в помощи? Разве Победивший смерть настолько слаб, что не в состоянии отвалить камень сам? («Эй, вы там, помогите кто-нибудь толкнуть этот камень, чтобы мне выйти?») Вовсе нет. По тексту создаётся впечатление, что Иисуса во гробе уже не было, когда отвалили камень. Нигде в Евангелиях не сказано, что ангел откатил камень для Иисуса. Тогда для кого это было сделано?

(Теперь прочтите внимательно. Сегодня я впервые обратил внимание именно на это.)
По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришли Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение: ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив отвалил камень от двери гроба и сидел на нём; Вид его был как молния, и одежда его бела как снег. Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мёртвые.

А вот интересно, что если бы на полпути ко гробу обе Марии взяли и передумали? Что если бы, посмотрев друг на друга, и пожав плечами, сказали: «И к чему всё это?» Что если бы они бросили всё, а одна из них, сокрушенно заломив руки, зарыдала: «Почему только мне есть до всего дело, я и так устала. Пусть Андрей сделает хоть что-нибудь для разнообразия. Пусть Нафанаил проявит себя». Было или не было у них такого искушения не знаю, но я рад, что они не остановились. Иначе всё было бы трагично. Понимаете, мы знаем то, что им было неизвестно. Мы знаем, что Отец наш Небесный наблюдал за ними. Марии думали, они одни, но то было не так. Они полагали, их поход ко гробу остаётся незамеченным. Они ошибались. Господь знал. Он видел, как они шли в гору. Он отмерял их шаги. Страхи их сердец вызывали у него улыбку, а их преданность – умиление. И ожидая их, Он приготовил сюрприз.

И к нам тоже приходит час, когда назначено любить безответно. Час, требующий давать деньги, не ожидая благодарности; призывающий прощать не прощающих нас; обязывающий прийти рано и оставаться допоздна в то время, когда другие не придут. Служение, подсказанное долгом. Долгом следовать за Христом. Марии знали, дело должно быть сделано – тело Иисуса нужно подготовить к погребению. Пётр не вызывался помочь. Андрей не стал добровольцем. Ни прощённых, ни излеченных когда-то нигде не было видно. Поэтому две Марии решили сделать всё сами.

Страстная пятница, Его благородные устремления прибили гвоздями к твоему кресту! Марии пришли, чтобы «теплыми ароматами помазать» холодное тело и в последний раз попрощаться с Тем Единственным, Кто дал смысл их надеждам. Но не надежда сейчас ведёт женщин ко гробу в горе. То – долг. Или скорее преданность, не требующая ничего взамен. Да и что бы теперь мог дать Иисус? Что бы мог предложить мёртвый? Две женщины поднимаются в гору не затем, чтобы получить, они идут ко гробу, чтобы отдать. И нет побуждения более благородного. Вот и всё.

Итак, в предрассветный час воскресного утра, покинув свои постели, они выходят на дорогу, где ещё темнее под склонившимися деревьями. Они идут, чтобы исполнить тяжкое задание. И утро сулит единственную встречу, встречу с мёртвым Господом. Вы не забыли, что обе Марии не знают о том, что это будет первая Пасха? Они не могут обсуждать, что сказать, если увидят Иисуса. Ведь они не имеют ни малейшего понятия, что во гробе пусто и даже не надеются найти его опустевшим. Наверное, был момент, когда подобная надежда могла теплиться в них, но не теперь. Слишком поздно для чудес. Недвижны ноги, когда-то ходившие по воде, руки, когда-то лечившие, недвижны.