Вы слишком долго прожили в Израиле, если...
- услышав требование "одеться поприличней", со вздохом натягиваете носки.
- потеряли последние остатки уважения к любой религии.
- бросили попытки в совершенстве изучить иврит - из-за отсутствия языковой среды.
- научились печатать по-русски на клавиатуре без русских букв.
- усвоили, что неделя начинается в воскресенье, день вечером, а год - где-то в сентябре, причем каждый раз другого числа.
- пытаетесь произвести впечатление на девушку не экзотической профессией, а величиной банковского счета.
- бросаете эти попытки, когда выясняете, что столько она зарабатывала в школе на каникулах.

Новый Год... В Белом Доме раздается звонок. Секретарь, мол, г-н президент Буш, вас к телефону Усама бен Ладен.
Буш:
- Алло, Усама, с Новым годом!
Ладен:
- И тебя, Джордж, с праздником! Слушай, мне тут вчера такой сон приснился!
Прикинь: весь Нью-Йорк в огне, Эмпайр-стейт-билдинг рухнул, все мосты обвалились, миллион жертв, скажи круто?!
Буш:
- Да, неплохо... И я тут прикорнул на часок и привиделось. Короче:
весь Кабул в садах, улицы все в неоновых вывесках, люди ходят без чалмы и без паранджи, бассейны, бары, рестораны - рай - и везде неоновые вывески...
Ладен:
- Ну, а самое главное-то, главное? ЧТО на вывесках-то написано?
Буш:
- А фиг его знает, что-то НА ИВРИТЕ

Через некоторое время сонечкина семья собирается переизжать в Израиль. Миша подумал и согласился, что они с Соней тоже поедут.
И вот Миша и Соня в Израиле. Миша быстро ассимилируется, меняет имя на Мойшу, проникается иудаизмом, начинает читать Тору и в конце концов становится раввином. И получается идеальная еврейская семья: муж Мойша читает Тору, к нему приходят за советом люди, он уважаемый человек. Соня ведет дом, убирает, готовит, рожает детей - они счастливы. В один прекрасный день Соня приготовила что-то вкусненькое и приносит Мойше подкрепиться. Мойша конечно читает Тору. Соня:
- Мойша, дорогой, вот покушай, я тебе здесь приготовила.
Мойша захлопывает книгу, поворачивается к Соне:
- Соня, вот ты моя жена, ты мать моих детей, мы живем с тобой счастливо уже много лет. И все эти годы я не мог понять одного: ну как ты могла выйти замуж за гоя?!

Обычный московский арбатский дворик, в нем стоит обычный московский дом, в этом доме есть обычный московский подъезд. И в этом подъезде, на третьем этаже в квартирах напротив жило две семьи. Первая обычная русская семья - папа рабочий, мама бухгалтер, и сын Мишка. Обычный московский пацан, в меру хулиган, не отличник, но и не двоешник, гоняет собак, играет в футбол, бегает с другими мальчишками во дворе и т.д. А в квартире напротив жила хорошая еврейская семья. Папа - профессор, мама - доктор, и их дочка Сонечка. Умница, отличница, музыкальная школа, все что положенно.
И вот идет время, Мишка и Сонечка вместе ходят в школу, сидят за одной партой, растут и их детская дружба превращается во взрослую любовь. И в конце концов они женятся.

- Ага! - донеслось из зала. - Сильно бы они росли, если бы их в обкоме
не поддерживали!
Включили товарищей из обкома. Собрание продолжалось
долго, и уже никого не удивляло, когда в конце концов под единодушные
аплодисменты участников в список отъезжающих на постоянное место
жительства в Израиль было внесено все Политбюро ЦК КПСС во главе с
верным продолжателем дела Ленина, руководителем нового типа товарищем
Леонидом Ильичем Брежневым.- Минуточку! - вспомнил вдруг кто-то. - А как же Боря? Борю-то мы и не вписали!.
- А знаете что? - сказал Боря. - Я вот тут подумал... Если все эти люди уедут... То я бы, пожалуй, остался...Вот такое собрание, говорят, было когда-то в одесском ателье"Счастье". А было ли оно - спросить об этом уже некого. Потому чтоникого из участников этой истории в Одессе давным-давно уже не осталось.

- Ишь какой хитрый! - закричали из зала. - Тут, между прочим, многие хотели бы пожить на переднем крае!..- Спокойно, товарищи! - сказал секретарь Кац. - Сейчас мы составим список. А, товарищ Коноводченко, или мы что-нибудь неправильно делаем?- Ну почему же, - задумался представитель, - почему же... Раз уж
сложилось такое мнение... И неожиданно закончил: - Тогда уж, пожалуй,
записывайте и меня. Зал зааплодировал.
- Товарищи! - вскочила председатель профкома Нефедова. - Раз уж мы
говорим о лучших, я думаю, будет неправильно, если мы не внесем в этот
список секретарей нашего райкома товарищей Брыля и Сероштаненко.
Молодые, растущие партработники! Уверена, что простые израильские
евреи будут нам за них очень благодарны!

- Та-ак... - сказал секретарь партиной ячейки Кац. - Интересно... Но
тогда почему же ты думаешь, Боря, что это должен быть именно ты? В
таком случае среди нас есть и более достойные кандид туры.. Про себя я
уже молчу, но вот, например, товарищ Шварц..
Человек столько сделал для нашей сегодняшней счастливой жизни! Так пусть он хоть пару лет в Израиле поживет по-человечески!
- Товарищи! - засуетился Шварц. - В двадцать девятом году мои родители
уезжали на жительство в Палестину, и на меня уже был куплен билет...
- Да слышали мы! - закричали из зала. - Слышали! Не хочет ехать - не
надо!- Нет, вы меня не так поняли, - не унимался Шварц. - Наоборот! Я хочу
спросить: как вы думаете, если я сейчас приду и скажу, что я просто
опоздал на поезд?..

- А почему, собственно, нет? - спросил он. - Нет, вы мне все-таки
объясните!.. Партия у нас какая, интернациональная?
- Ну... - подтвердил товарищ Коноводченко.
- Так почему же тогда здесь я могу бороться за ее идеалы, а в Израиле
уже нет? Я, между прочим, всегда сочувствовал большевикам, а сейчас
так просто глубоко сочувствую!. .
- Издеваетесь? - поинтересовался товарищ Коноводченко.
- Ну почему же? - искренне огорчился Боря. - Скажу вам больше! Здесь
нас, большевиков, пока еще, слава Богу, никто не притесняет... А там
я же буду, так сказать, на переднем крае борьбы! Так что туда вы,
по-моему, вообще должны посылать лучших из лучших!

Потом выступал ветеран ВОХРа товарищ Шварц, о котором в городе ходили
слухи, что в свое время он был единственным участником еврейских
погромов не с той стороны, и говорили о том, что в 29-м году его
родители уезжали на жительство в Палестину и на него уже был куплен
билет, но он как комсомольски настроенный пионер героически
спрятался... Впрочем, его выступление Боря почти не слушал.
Но когда поднялся секретарь партийной ячейки старший закройщик Кац и заявил,
что перед отъездом Боря просит принять его в партию, из чего следует,
что их бывший товарищ не только негодяй, но и сумасшедший, Боря не
выдержал и начал выяснять интересующий его момент:

Первое - в партком, с просьбой принять его в ряды Коммунистической
партии Советского Союза, а второе - в дирекцию, с просьбой уволить его
с работы в связи с отъездом на постоянное место жительства в
государство Израиль.Ты что, Боря, с ума сошел? - спросила его жена, имея в виду первое заявление. Нет, пусть они мне объяснят! - упрямо ответил Боря, и жена отошла,безнадежно махнув рукой, так как знала, что если уж Боря хотел, чтобы ему что-нибудь объяснили в этой стране, то он обычно шел до конца, то
есть аж до тех пор, пока ему, наконец, действительно не объясняли,после чего он на некоторое время успокаивался, лечился...Собрание, на котором клеймили Борю, было обычным. Сначала его долго обзывали крысой, бегущей с тонущего корабля. Но потом представитель райкома товарищ Коноводченко сказал, что про тонущий корабль - это, пожалуй, слишком, и в протоколе записали, что Боря бежит как крыса с нашего быстроходного лайнера.