Ему немало поспособствовали действия израильских дивизий. Собственно говоря, они получили приказ столь же неконкретный – “… преследовать отступающего противника, препятствуя ему в организованном отходе …”.
Единственное конкретное указание, которое дал своим комдивам Даян - " ... не подходить близко к Суэцкому Каналу ...".
Не теряя времени, дивизии Таля и Иоффе выделили группы преследования, которые - в нарушение всех устоявшихся норм военного дела - начали это самое преследование по той же дорожной сети, по которой враг собирался отступать. Другой сети на Синае не было. Преследование же часто шло не позади, как казалось бы очевидным, а впереди, а то и вперемешку с отступающими египетскими частями.
Идея была в том, чтобы перехватить перевалы на подходе к Суэцкому Каналу и не дать противнику увезти тяжелую технику. В основном этот план вполне удался. Египтянам удалось спасти некоторые танковые части - те, которые стояли ближе к Каналу - но потом фельдмаршал Амер изменил свои намерения и отдал приказ о контратаке. Танковое столкновение окончилось поражением египетских частей и нарушением “строгого приказа Даяна” - в пылу боя израильские танкисты вышли к берегу Суэцкого Канала почти на всем его протяжении.
Египтяне на всякий случай срочно уничтожили мосты через Канал, опасаясь наступления на Каир.
Потери они понесли ужасающие - около 15,000 убитыми, до 50,000 ранеными. Около 90% всей военной техники, часто совершенно исправной, все запасы боеприпасов, горючего, снаряжения - все это досталось противнику. Израильские потери составили около 300 человек убитыми.
И немалая часть этой победы была достигнута благодаря второму распоряжению Насера, сделанному его представителю в ООН - тянуть время, ни в коем случае не соглашаться на перемирие.
Он надеялся на дипломатическое вмешательство великих держав, которое его спасет.
Надежды его оправдались только частично.
Советский Союз в течение первых двух дней всячески старался не допустить даже обсуждения проблемы в Совете Безопасности - в Москве, в общем, верили в успехи арабских армий, которые провозглашало их радио.
Лидеры СССР и США, впрочем, обменялись посланиями по "горячей линии", но единственное, что показалось тогда русским необычным - это обращение президента Джонсона к Председателю Совета Министров СССР, начинавшееся словами: "Дорогой товарищ Косыгин".
В Кремле усомнились - нет ли тут элементов неуместной шутки ?

__________________
Бывают моменты, когда человек тебе что-то очень увлеченно рассказывает, а ты смотришь человеку в глаза и понимаешь — от души пиздит!